Поздние цветы на вашем подоконнике
Появление на свет нового члена семьи — огромная радость для родителей, вне зависимости от того, сколько им лет. И хотя современная педиатрия полагает, что с рождением первенца затягивать не стоит, во многих странах, включая Россию, в последнее время преобладает иная тенденция. Рождение ребенка всё чаще и чаще откладывается «на потом», когда получено высшее образование и сбылись карьерные ожидания.
Это, как правило, происходит после тридцати лет. Все плюсы и минусы такого подхода к планированию семьи в материалах наших корреспондентов, специалистов и личном опыте читателей журнала.
...Иногда ночью, когда дома уже все спят, я тихонько встаю с постели. Босиком, на цыпочках, чтобы не разбудить мужа, подхожу к двери, выскальзываю в коридор, медленно притворяю за собой дверь. От нашей комнаты до соседней всего четыре шага. Раз, два, три, четыре... Я тихонько открываю дверь и подхожу к кровати...
Всю жизнь я за чем-то гналась, мне постоянно казалось, что я не успеваю. Что другие первыми придут к финишу, разделят пирог, а мне достанутся одни крошки. В институте я в огромных количествах и с большим энтузиазмом поглощала знания и требовала еще. Знала, что должна быть самой лучшей, и что моя жизнь и карьера в моих руках.
По окончании института я уже имела некоторый опыт работы по специальности и красный диплом, что позволило мне хорошо устроиться. Выработала привычку: не отказываться ни от какой работы. В результате пахала как лошадь, иногда по ночам, делая «левую» работу, часто отказывалась от развлечений, вечеринок и встреч с молодыми людьми.
Через пару лет, когда я однажды потеряла в метро сознание и приехавший врач констатировал: чудовищное переутомление, родители насильно выпихнули меня на море. Перед этим мне долго говорили, что «не в деньгах счастье», «работа не волк», «всех денег не заработаешь» и изрекали прочие перлы народной мудрости, смысл которых сводился к тому, что бабье счастье — сидеть дома у колыбельки и ждать любимого с работы. Я никогда не слушала.
На море поехала с большой неохотой. Во-первых, в Москве было много работы. Во-вторых, я совершенно не представляла, что там делать: ну часок в день поваляться на пляже, ну еще час погулять, а дальше-то что?
...Белая шипящая волна накатила на сверкающую гальку и, шурша, нехотя отползла обратно. Солнечные блики, переливаясь, играли на неровной морской поверхности. Мне хорошо. Всего лишь в метре от меня лежит смуглый красивый мужчина, я чувствую запах его нагретого солнцем тела, запах моря, лета, счастья. Не открывая глаз, чувствую, как его рука пробирается по теплым камешкам, нащупывая мои пальцы. Наконец наши пальцы находят друг друга и тесно переплетаются. Его зовут Юра. Он тоже из Москвы, но как же мы могли там встретиться? Жизнь свела нас именно здесь, на Черном море. Значит, судьба.
Удивительно, но сказка продолжилась и в Москве. Мы встречались, ходили в кино... Вечерами он мерз под моим окном... Полгода спустя после нашего возвращения Юра появился на пороге с огромным букетом белых роз. Ему было очень неудобно их держать, охапка норовила рассыпаться, и Юра положил их прямо на пол, к моим ногам. Потом выпрямился и сказал: «Выходи за меня замуж». Так я стала его женой.
И как раз в это время начались перемены. Как и все население нашей страны, однажды мы заснули в одном государстве, а проснулись совсем в другом. Нужно было все начинать заново. Надо было крутиться с утра до вечера, все время быть в курсе, что-то делать, куда-то бежать, за чем-то ехать... К чести Юры следует сказать, что он легко принял происходящие перемены. Постарался подстроиться под них. Правда, организованный им с друзьями кооператив просуществовал недолго, но благодаря ему муж приобрел кое-какой предпринимательский опыт и продолжил действовать в той же сфере. Я же, засунув подальше недоумение, которое мы все тогда испытывали, принялась бок о бок с ним ковать наше светлое будущее. Мы открыли ресторан. Затем еще один.
Несколько лет прошло в этой сумасшедшей гонке. Иногда я спохватывалась — время шло, надо было рожать, но рожать было страшно. Мне исполнилось 27, потом 28, 29... Я представляла себе, что беременность и роды выбьют меня на несколько месяцев из седла, и отказывалась от этой мысли. Во мне жил страх: мы не знали, что с нами и с нашей страной будет завтра, и заводить ребенка в такой ситуации казалось мне безрассудством.
Кончилось все это тем, что в один прекрасный день мой муж встал утром, умылся, вышел на кухню и спросил, подняв свои красивые брови: «Я не понял, у нас вообще дети будут или нет?»
Я посмотрела в его глаза и поняла, что или у нас будут дети, или у меня не будет мужа.
В юности, когда у меня случалась задержка после какого-нибудь неосторожного свидания и я тряслась по поводу нежелательной беременности, мне казалось, что забеременеть легче легкого: раз — и все! Теперь, видимо, природа мстила мне за долгие годы «простоя»: беременность не наступала. После полугода бесплодных (в буквальном смысле этого слова) попыток мы отправились к врачу. Анализы и обследования показали, что мы оба здоровы. Прошло еще несколько месяцев. Интимная жизнь превратилась в делание ребенка. Все наши действия в постели в первую очередь зависели от того, насколько они способствуют зачатию. Секс превратился в работу. Но долгожданный ребеночек зачинаться не хотел.
Потом... Однажды я залезла в портфель мужа за калькулятором и обнаружила упакованную коробочку дорогих женских духов. Раньше я как-то не задумывалась о том, что муж может мне изменять, — полагала, что на это у него нет времени. Тут начала пристально наблюдать за ним и вскоре обнаружила все классические симптомы: поздние немотивированные возвращения, командировки (у директора ресторана?), звонки по телефону, усталость, которой он объяснял нежелание заниматься сексом. Примерно тогда же он как-то утратил интерес к проблеме потомства. Ну и в один прекрасный день он просто убил меня наповал: сказал, что у него есть другая женщина, которая ждет от него ребенка. В этом был явный намек на то, что у нее, в отличие от меня, с главной женской функцией все в порядке. В тот же день он к ней и ушел, оставив мне наш первый ресторан и квартиру.
Жить не хотелось совсем. Единственное, что держало меня на плаву, — работа. Она постоянно требовала внимания, сил и времени.
Мой второй муж был нашим постоянным посетителем. Однажды, выйдя в зал, я перебросилась с ним несколькими словами. Потом это повторилось. Он пригласил меня поужинать...
Это было совсем другое чувство, не сумасшедшая любовь вчерашних студентов, а встреча двух зрелых, состоявшихся людей. Мне было тридцать пять, ему — тридцать восемь.
Так мы поженились. Я была готова полностью отказаться от работы, сидеть целыми днями дома, испытывать все возможные токсикозы и прочие «радости», связанные с поздней беременностью. Наконец наступила долгожданная задержка. Ошибки быть не могло: цикл у меня всегда был как часы. Мы ликовали. Через неделю я побежала к врачу.
Врач очень долго меня осматривала, а я смеялась про себя: знала, что у меня будет ребенок! Девочка! Аленка!
Мои размышления прервал вопрос:
— Вы знали, что у вас миома? — Я непонимающе уставилась на нее. — Крупная. Поэтому и нарушение цикла. Надо оперировать.
Мне показалось, что стены беззвучно рухнули. Все рухнуло. Весь мир. Я спросила заплетающимся языком:
— А беременность...
— Какая беременность! — врачиха раздраженно отмахнулась. — Вам на операционный стол надо, а вы про беременность! Нет у вас никакой беременности, и быть не может!
Не помню, как дошла домой. С кухни доносилось шипение. Я открыла дверь и увидела, как Володя орудует возле плиты, на которой стоят сковородки и кастрюли. Увидев меня, он бросился ко мне, обнял и спросил: «Помнишь, как в рекламе? Теперь я тоже буду учиться готовить!»
Я сказала ему все. На его лице появилось такое выражение, как будто его ударили. Это было ужасно.
Спустя месяц, разбирая ящики, я нашла старый тест на беременность. Срок годности у него уже кончился, его надо было выбросить, но... Не люблю выбрасывать неиспользованное...
Тест показал две полоски.
Меня смотрели три врача. Сначала на кресле, потом сделали УЗИ. Долго переговаривались, о чем-то советовались. Наконец сказали:
«Вы действительно беременны. Понимаете, ваша миома сместилась, и освободила место плоду. Однако это чудовищный риск. Потом, возраст, вы же понимаете, тридцать шесть лет для первых родов — не шутка... В общем, аборт мы вам сделаем хорошо. У нас отличная анестезия, вы ничего не почувствуете...»
Они уговаривали меня минут сорок. Я с ними не спорила. Молчала. И они сдались.
Началась моя чудесная долгожданная беременность. Никаких особых осложнений не было, не было токсикоза, которым меня так пугали. Боль в ногах, отеки и головокружения я воспринимала как должное: это было всего лишь подтверждением того, что я скоро стану мамой! Володя не давал мне ничего делать, каждый вечер приносил какие-нибудь журналы или книги, ходил вместе со мной на курсы.
И все-таки у нас родился мальчик, но нам обоим это было неважно.
Андрюшку рожали вместе. Роды были быстрыми, без осложнений. Уже через шесть часов Володя держал на руках нашего самого лучшего, самого долгожданного на свете мальчишку.
Еще через месяц, делая мне очередное УЗИ, мой врач долго хмыкал, пожимал плечами, а потом смущенно сказал мне, что миомы нет. Так Андрюшка меня вылечил.
Сейчас сыну три года. Меня много пугали, что у поздно рожденных детей слабое здоровье, могут «вылезти» всевозможные родительские болячки... Мой сын обладает богатырским здоровьем. Он очень любит рисовать. Пару его картин наш папа повесил у себя в офисе. Одну сын назвал «Мама и солнышко», а вторую — «Зимняя рябина». Сотрудники мужа не верят, что это нарисовал трехлетний ребенок.
...Иногда ночью, когда все уже спят, я тихонько выхожу из нашей комнаты и захожу к нему. Я присаживаюсь рядом с кроватью и смотрю в его лицо. Днем у него распахнутые, немного удивленные глаза, губы, готовые каждую минуту растянуться в веселой добродушной улыбке. Но ночью, когда он спит, у него сосредоточенное, серьезное выражение лица: брови слегка нахмурены, нижняя губа немного оттопырена. Такое ощущение, будто он во сне выполняет какую-то очень важную работу.
Так и есть. Он растет. Мой сын. Мой поздний ребенок.
Симонова Светлана , журнал "Няня", 2002 год, №11