КОГДА ПСИХОЛОГ – ДРУГ
Роль психолога в детском доме одна из самых важных. Пока, к сожалению, это еще не везде, не в каждом учреждении, понимают. Побывав еще раз в Машукском детском доме г. Железноводска, я решила внимательнее ознакомиться с психологической службой этого учреждения, которое официально признается одним из лучших учреждений для детей-сирот страны. И конечно, это заслуга его директора Нины Стефановны Белан, умного, тонкого, доброго человека, умеющего и в свой коллектив специалистов подобрать тех людей, которые приходят исключительно помогать детям, а не за чем-то другим.
Педагоги, особенно директора, – люди, как известно, амбициозные. Они, конечно же, про себя подумают: «Да у меня не хуже! Ничего там особенного нет!» Может быть, внимание к детям, к их судьбам, искреннее, постоянное, профессиональное, – это не особенность, это норма поведения педагога, психолога, социального работника детского дома, но не везде это возведено в такую степень ответственности. И ответственность эта продиктована не должностной инструкцией, а личными человеческими качествами. Поэтому вот такие результаты имеются, подтвержденные цифрами: с 1989 года 63% детей от общего числа всех выпускников за этот период получили начальное профессиональное образование, 37% - среднее, среднее специальное и высшее. Практически все выпускники благополучно устроились в жизни и не вспоминают детский дом как страшную страницу из прошлого. Может быть, в это учреждение приходят особенные дети? Мы побеседовали с педагогом-психологом Машукского детского дома Анной Геннадьевной Киселевской.
- Дети у нас такие же, как и в других учреждениях для сирот. Они приходят к нам состарившимися от пережитого горя. Они часто бывают житейски более опытными, чем мы, люди интеллигентные, из благополучных семей, сохранившие еще идеалистический взгляд на мир. Мы знаем только на словах, теоретически о той страшной стороне жизни, с которой так хорошо знакомы наши ребята. Но все же это еще дети. И наша основная задача – научить их радоваться, доверять, любить, учиться многому, не замыкаясь в коконе своих переживаний. Поэтому я считаю, что у нас даже не личностно ориентированный, а личностно созидающий подход к реабилитации и воспитанию.
Когда мы проходили по группам детского дома, мне показали девочку лет восьми, которую мать окунула головой в ведро с бензином и пыталась поджечь. Ребенок открыто, широко улыбался, светясь какой-то детской радостью, открывшейся этой девочке, вероятно, только здесь. Наверное, она еще не очень хорошо понимает, как страшно то, что пыталась сделать с ней родная мать, да и воспоминания о зверских издевательствах остались в прошлом: сейчас ее любят, ей помогают, учат, красиво одевают и вкусно кормят.
А ведь кого-то такие факты из жизни ребенка могут настроить лишь на признание невозможности дальнейшего нормального его развития. Здесь же считают, что в каждом маленьком человеке нужно найти позитивное, найти сначала психологу, потом помочь увидеть педагогу, работающему с ребенком, это позитивное, и не только увидеть, но и поверить в его созидательную силу. И на основе этого позитивного строить личность, способную жить полноценно, развивая свои таланты, которые в дальнейшем дадут основание для профессиональной ориентации воспитанника и определения всей его предстоящей самостоятельной жизни.
Психолог Киселевская считает, что работать с детьми-сиротами интереснее, чем с родительскими детьми, у которых однотипные желания, вполне объяснимые и известные заранее мечты. Дети-сироты как личности богаче, продуктивнее, активнее. Они очень переживают потерю родителей, и преодолеть это сложно. Да еще и то, что эмоционально и информационно их жизнь перенасыщенна, у них практически нет зоны, недоступной для взрослых и вообще для других людей, и в школе, и в детском доме они постоянно на глазах контролирующих их людей. Поэтому они часто не очень хорошо усваивают новую информацию – из-за перегруженности. Безусловно, им нужно учиться общению. Это одно из самых слабых мест этих детей. Как правило, они все не умеют общаться. Спотыкаются друг о друга, о взрослых, проявляют агрессию оттого, что у них не получаются отношения, а не оттого, что агрессия в них заложена на генетическом уровне. Активно реагируют на все новое. Особенно их привлекают театральность, экспрессивность, выразительность, успешность. Эти качества завоевывают их интерес. Чтобы они уважали, нужно показать, что ты сильное животное, так считает А.Г.Киселевская. Что это значит? Главное - самой себе не позволять чувствовать себя слабой, обиженной, даже если они провоцируют такую реакцию. Но обязательно нужно объяснить, что их поведение может вызвать обиду у человека и нежелание продолжать отношения. Нужно относиться к каждому ребенку бережно, но эта бережность не должна быть слабостью твоей, твоим неумением педагогически, психологически понимать ситуацию, владеть ею в интересах ребенка, а не с позиции только жалости. Работа с этими детьми похожа на хождение по болоту: неверный шаг в сторону - и ты увяз в трясине недоверия, непонимания, отторжения. Методик коррекционной работы крайне мало, да и нельзя их применять однотипно к каждому. К тому же методики тестирования далеко не каждого ребенка раскроют, скорее, могут ввести в заблуждение. Необходимо ненавязчиво и каждодневно наблюдать за каждым, за его общением со сверстниками и взрослыми, за его эмоциональными проявлениями, за игрой, за тем, как он решает ту или иную задачу, встающую перед ним. Небольшое число детей, воспитывающихся в Машукском детском доме, позволяет невидимо контролировать и наблюдать развитие абсолютно всех воспитанников. В компьютере у психолога на каждого заведена карточка, в которой отражаются все успехи и проблемы ребенка, его особенности, схема его коррекции, результаты проводимой с ним работы, подмеченные нюансы характера. Анна Геннадьевна считает, что самой большой ошибкой и психолога, и педагога, и, возможно, приемного родителя является ожидание благодарности от ребенка за вложенные в него усилия. Мол, я буду с тобой работать, а ты уж, будь любезен, люби меня, уважай и будь благодарен. Но ведь не все наши действия с позиции ребенка являются для него благом. Что же реально может сделать психолог? Он может примирить ребенка с действительностью, используя методику позитивных мифов, может убедить его не считать себя жертвой, а быть уверенным в том, что он не зря пришел в этом мир, что он открыт перед ним, если он научится его понимать и следовать его правилам. Можно научить ребенка любить и прятать колючки своих обид при общении, для достижения конструктивного результата. При помощи психологии можно научить мыслить, заниматься поисково-интеллектуальной деятельностью. И конечно, нужно избегать приклеивания ярлыков ребенку с его оценкой, чаще негативной. В момент тестирования, диагностики далеко не каждый покажет себя таким, какой он есть на самом деле. Можно легко обмануться, если не наблюдать за поведением воспитанника в естественной жизни, в столовой, в спортзале во время игры, где он проявляет свою смекалку, реакцию. Если относиться формально к выяснению интеллектуальных способностей, психического развития детей, можно всех вывести в коррекционное учреждение и обосновать это вполне профессионально, считает А.Г.Киселевская. Поэтому в Машукском детском доме долго занимаются с детьми, используют коррекционные способы помощи, адаптации, прежде чем ставят диагноз. И нередко ребенок хватается за спасательный круг адресованной ему помощи и выплывает из парализовавшей его развитие травматической ситуации, начинает проявлять свои способности, демонстрировать готовность учиться. По отдельным недоразумениям нельзя перечеркивать жизнь маленькому человеку. Так, один мальчик долго не мог понять, как определять время телевизионной передачи. Но такой ступор может случиться с любым, нельзя делать из этого слишком серьезные выводы. То, что дети не только не боятся психолога, а, напротив, прибегают поделиться удачами и неудачами дня, – высшая оценка работы специалиста. Не выявить, не уличить, не дорыться, а понять, принять, помочь, вытащить из проблемы – вот истинные задачи психолога в детском доме.
Вера Колосова
Журнал "Детский дом" № 21 (4'2006), стр. 41